Пограничная организация личности, пограничные состояния
Пограничные состояния занимают промежуточную позицию между устойчивыми невротической и психотической структурами. Французские аналитики подчёркивают, что только психотическая и невротическая организация могут быть названы структурами, в то время как пограничные состояние неустойчиво, и оно требует больших усилий, чтобы оставаться в таком промежуточном состоянии.
В эту категорию входят депрессии, перверсии, патологии характера, зависимости и т.д. – то есть то, что не вписывается ни в невроз, ни в психоз.
Объектное отношение в пограничных состояниях – отношение анаклицизма (т.е. опоры). Другой нужен лишь для того, чтобы подтверждать нарциссизм самого субъекта, его целостность. Объект должен иметь как можно меньше собственных желаний. Он должен существовать, но определенным образом, чтобы его собственных желаний было не слишком много, а еще лучше, чтобы их вообще не было.
Страх при пограничных состояний – страх утраты объекта и депрессии.
Поэтому кризисные состояния (например, суициды) запускаются угрозой потери объекта. Отсюда все возможные виды зависимостей.
В эту категорию входят депрессии, перверсии, патологии характера, зависимости и т.д. – то есть то, что не вписывается ни в невроз, ни в психоз.
Объектное отношение в пограничных состояниях – отношение анаклицизма (т.е. опоры). Другой нужен лишь для того, чтобы подтверждать нарциссизм самого субъекта, его целостность. Объект должен иметь как можно меньше собственных желаний. Он должен существовать, но определенным образом, чтобы его собственных желаний было не слишком много, а еще лучше, чтобы их вообще не было.
Страх при пограничных состояний – страх утраты объекта и депрессии.
Поэтому кризисные состояния (например, суициды) запускаются угрозой потери объекта. Отсюда все возможные виды зависимостей.
“
«Дискурс пограничного человека - это не цепочка слов, представлений или аффектов, а скорее колье из жемчуга без нити: слова, представления, аффекты соседствуют в пространстве и времени, но не по смыслу. Наблюдатель должен установить недостающие звенья при помощи собственного психического аппарата»
Пограничные пациенты склонны к соматизациям и отыгрываниям. Отыгрывания могут быть поняты символически аналитиком, но не пациентом. Это простая разрядка, пациент слеп к возможному значению отыгрывания. Цель отыгрываний и соматических отреагирований – не подпускать близко психическую реальность.
Бесполезность, нехватка присутствия, ограниченный контакт – все это выражения той же базовой пустоты, которая характеризует переживание пограничного человека.
Пограничные пациенты характеризуется неспособностью создавать функциональные побочные продукты потенциального пространства; вместо проявления переходных феноменов они создают симптомы, которые выполняют функцию переходных феноменов. Для них они не имеют такой функциональной ценности, как для других.
Сновидения для пограничных пациентов характеризуются не сгущением, а конкретизацией. У этих пациентов также можно наблюдать неудачу сновидений: пробуждение для предотвращения сна или они могу найти себя в окружении странной, тревожной атмосфере, образующей переходное сновидное состояние, близкое к кошмару. В более удачных случаях сновидения пытаются изменить травматические переживания. В подобных случая важно не скрытое содержание сновидения, а опыт сновидца.
Защитные механизмы: расщепление, раздвоение имаго, проекции, избегание, форклюзия. Расщепление играет ключевую роль в пограничном функционировании. Расщепление развивается на двух уровнях: расщепление на психическое и непсихическое (сома и внешний мир) и расщепление в психической сфере.
Родители также оказываются расщеплены на «хорошего» и «плохого», преследующего и идеализированного. В этих отношениях «хороший» родительских объект воспринимается как слабый, а «плохой» как всемогущий.
Бесполезность, нехватка присутствия, ограниченный контакт – все это выражения той же базовой пустоты, которая характеризует переживание пограничного человека.
Пограничные пациенты характеризуется неспособностью создавать функциональные побочные продукты потенциального пространства; вместо проявления переходных феноменов они создают симптомы, которые выполняют функцию переходных феноменов. Для них они не имеют такой функциональной ценности, как для других.
Сновидения для пограничных пациентов характеризуются не сгущением, а конкретизацией. У этих пациентов также можно наблюдать неудачу сновидений: пробуждение для предотвращения сна или они могу найти себя в окружении странной, тревожной атмосфере, образующей переходное сновидное состояние, близкое к кошмару. В более удачных случаях сновидения пытаются изменить травматические переживания. В подобных случая важно не скрытое содержание сновидения, а опыт сновидца.
Защитные механизмы: расщепление, раздвоение имаго, проекции, избегание, форклюзия. Расщепление играет ключевую роль в пограничном функционировании. Расщепление развивается на двух уровнях: расщепление на психическое и непсихическое (сома и внешний мир) и расщепление в психической сфере.
Родители также оказываются расщеплены на «хорошего» и «плохого», преследующего и идеализированного. В этих отношениях «хороший» родительских объект воспринимается как слабый, а «плохой» как всемогущий.
Пример расщепления можно увидеть в сериале "Разделение" (Severance, 2022). Главный герой, Марк, потерял в автокатастрофе жену. Алкоголь (с помощью которого он пытается себя обезболить) ему не слишком помогает, поэтому он устраивается работать в компанию, где практикуют разделение – в мозг сотрудника вживляется чип, в результате чего на работе он ничего не знает из личной жизни "снаружи", а во внешней жизни он ничего не знает о том, чем занимается на работе.
Кадры из сериала "Разделение" (Severance, 2022)
Теперь у него есть как бы две личности, и каждая не подозревает о том, что знает другая. Это позволяет ему хотя бы на время рабочего времени ни о чём не думать. Он спокойно работает и в этом время никакие воспоминания ему не угрожают. И это отличная метафора расщепления и иллюстрация того, что все эти механизмы запущены не просто так – здесь есть травматическое ядро.
«Это, конечно, неестественно, не иметь своей истории. Именно история делает нас такими, кто мы есть. Даёт нам контекст, форму» – говорит коллега главного героя. Часто так и бывает при работе с пограничными личностями: им неинтересная личная история, своё прошлое, детство – его как будто нет и о нём не хочется говорить и вспоминать. Но именно за счёт этого и может быть достигнута более полная интеграция личности.
А форма, которой им так не хватает, в терапии будет предложена в виде сеттинга, т.е. явных границ и условий работы.
Позже мы узнаём о другом сотруднике, который тоже был подвергнут этой операции, но которому удалось от неё позже отказаться. И теперь он мучается каждый раз, когда возвращаются отщеплённый воспоминания.
И действительно, возврат расщеплённого очень болезненный процесс. Именно поэтому в психотерапии мы не спешим с тем, чтобы вернуть содержимое, поскольку вначале нужно будет укрепить саму способность психики вмещать подобное содержимое.
«Это, конечно, неестественно, не иметь своей истории. Именно история делает нас такими, кто мы есть. Даёт нам контекст, форму» – говорит коллега главного героя. Часто так и бывает при работе с пограничными личностями: им неинтересная личная история, своё прошлое, детство – его как будто нет и о нём не хочется говорить и вспоминать. Но именно за счёт этого и может быть достигнута более полная интеграция личности.
А форма, которой им так не хватает, в терапии будет предложена в виде сеттинга, т.е. явных границ и условий работы.
Позже мы узнаём о другом сотруднике, который тоже был подвергнут этой операции, но которому удалось от неё позже отказаться. И теперь он мучается каждый раз, когда возвращаются отщеплённый воспоминания.
И действительно, возврат расщеплённого очень болезненный процесс. Именно поэтому в психотерапии мы не спешим с тем, чтобы вернуть содержимое, поскольку вначале нужно будет укрепить саму способность психики вмещать подобное содержимое.